Вернуться на предыдущую страницу

No. 1 (48), 2019

   

Рецензии



Екатерина Монастырская
"Третья четверть"
М.: "Издательство Евгения Степанова", 2018


Стихи написаны с 1990-х по 2017 год, очень заметна разница в манере письма, в настроении, в характере мышления, в стилевых предпочтениях. Иногда кажется — писали разные люди. Результат неустанного чтения, поиски собственного поэтического голоса? Составлен сборник удачно: символистские мотивы вошли в первый раздел, далее — дыхание исторических событий начала прошлого века; "деревенские" стихи: тематическое и стилистическое сближение с народным творчеством; и — тема Родины, поколения восьмидесятых-девяностых, — пожалуй, самые крепкие страницы. Монастырская не отрекается от советского детства, принимая с благодарностью все, что было радостного и обещало радость — пусть ожидания и оказались обманутыми. "Словно в светлое завтра объявлен транзит,/ Ты шагай — левой-правой — живей", — так она пишет о весне своей жизни, не боясь соединять ликование с горькой иронией.


И еще пара дней, и грачи, и скворцы
Прилетят, и закружат стрижи,
И пустырь ошалеет от желтой пыльцы,
И жильцы отворят гаражи.

Прислюни подорожник к разбитой губе.
Сплюнь и слезы обиды утри.
Приживаясь к себе, и гоньбе, и судьбе
Всем, что гибнет и ропщет внутри.

Но ни слезы, ни все то, что ропщет и гибнет, не способно погасить глубокое чувство к Родине, обесценить само это слово, истрепанное постмодернистскими клоунадами; коренной столичный житель, Монастырская умеет любить отчизну и в самом ее неприглядном, унылом облике, — без любования красотами пейзажа, а разве у поэтов ХIХ века с этим что-то было не так?


За конечной станцией метро я
вижу тот же выцветший газон,
Сизые остовы долгостроя,
тучи над руинами промзон,
В красноватой поросли пасленной
тонут рельсы подъездных путей,
Словно мир еще — незаселенный
и земля в безвидности пустей

Понятно, что сейчас уже век ХХI-й, и в почерке Екатерины Монастырской есть особенности, немыслимое в поэзии стародавних лет: смелые составные рифмы ("на Неве дома" — "неведома", "окаянны дни" — "яблони", "пустоши" — "не густо же") и рифмующиеся, с легкой и неосторожной руки Бродского, союзы и предлоги. Все это, если в большом количестве, воспринимается как излишества, — так же, как и чересчур длинные стихотворения в книге. Но какой талант застрахован от излишеств?

Эмиль СОКОЛЬСКИЙ