Вернуться на предыдущую страницу

No. 3 (32), 2012

   

Белый стих


Ирина ГОРЮНОВА



ЕСЛИ БЫ
 
* * *

Если бы я была монахом-отшельником — выбрала бы для жизни
Гехардское ущелье, пила воду из Кармиргет и размышляла
о смысле жизни, беседуя с величественными склонами гор,
ореховыми деревьями и храмом, медитируя под сталактитовым
сводом притвора. Тени монахов шептали бы мне о величии бога,
видимого невооруженным взглядом через струящийся внутрь скалы
свет. Но я всего лишь случайный турист, заглянувший во вневременное
царство Армении. Что приятно — я тоже оставила там свой след,
ведь душа моя прилетает туда во сне.



* * *

Смотри, какое яркое солнце рассеяло зимнюю мглу,
И снова стали видны строительный рынок, электричка,
Заводские трубы и высоковольтные провода, опутавшие
Город на манер паутины. Что еще ты видишь в окне?
Бесконечную ленту машин, ползущих в пробке,
Отбивающих чечетку продавцов уличных киосков и
Маленький кусочек леса, испуганно выглядывающий
Из-за скоростного шоссе… А когда город накрывает смог
Все это перестает быть зримым и на душе, право же,
Гораздо спокойнее…



* * *

Я послушаю Кармен-сюиту, посмотрю танец маленьких лебедей
В Кремлевском, обернусь Майей Плисецкой или Айседорой,
Только не Волочковой, ну ее, впрочем, тех, первых тоже —
                                                                       плохо кончили…
Танцевать на пальцах души — не поездом по рельсам чухать
                                                                       промерзлым,
Стрелки, автосцепки иные, незримые, вяжутся, плетутся узором,
Выверяемым небесным хореографом под музыку сфер, покуда
Лимит времени не исчерпан и гримерка не отдана таким же наивным
Балеринам, стрелочникам, начальникам железнодорожной станции
Мценского уезда, глядящим, как кружится в воздухе
                                                           последний осенний лист.



* * *

Если у воды есть память — она должна запомнить матрицу
                                                                              моего тела.
Спасибо вам, мои предки, за то, что я у вас появилась,
За то, что кто-то еще впечатывается в матрицу моего тела,
Оставляя на себе мои слепки, впечатывая меня в себя раз за разом,
Увековечивая. Пусть плоть моя смертна, я плыву в великой реке
Из любимых, помнящих, как я дышу в любовной истоме,
Жадно целуюсь сегодня, потому что завтра может не быть,
Завтра придумано трусами и лентяями, прячущимися в норах,
А я живая. Прикоснись ко мне прямо сейчас, чтобы запомнить,
Что я была. Пока наши часы не остановились навечно.



* * *

Гениальность и помешательство, между ними можно поставить
                                                                                  знак равно
Так говорил Чезаре Ломброзо, а ему можно верить, судя по трактату…
Он говорил о влиянии погоды и температуры, о высокогории
                                                                          и низменностях,
В том числе и в душе человеческой. Он приводил в пример Тассо,
                                                                       Шумана, Свифта
И других великих людей. Иногда я тоже нахожу в себе признаки
                                                                       нездорового ума,
Но признать себя гением не позволяет скромность.
К тому же, ученым свойственно ошибаться.
Придется считать свои тексты признаком липемании или ипохондрии.



* * *

Я знаю, ты любишь пересчитывать мои родинки.
Каждая из них — точка отсчета от начала до
Бесконечности. Она начинается на руке, прячется
На ключице, таится под грудью, скрывается
На лепестках моей плоти… Родинки придумал Бог
Для нашей с тобой игры, а вовсе не для того,
О чем думает большинство…



* * *

Скажи мне, какого цвета вечность? Черного цвета
Забвения, белого — непорочности, алого тона крови,
Огненного — безумия, перебери все цвета, ноты,
Придумай к ним определения, подбери музыку,
Но когда ты окажешься там — не сможешь рассказать
Об этом живущим. Только мы с тобой знаем, что вечность
Цвета разлуки перед следующей встречей на вокзальном перроне.



* * *

Какими именами звали меня в детстве? Теперь разве упомнишь…
А может, я просто не хочу вспоминать, слишком больно, учитывая,
Что прошлое это прошлое. С тех пор у меня было много имен,
Данных возлюбленными и врагами, но они все не отражают мою
Реальность. А она то крылышковая, то тягостная, как тянучка,
То облепленная постоперационным пластырем на теле моей души,
То ртутно-живая, перекатывающаяся, трепещущая пламенем
Любви, ворвавшейся непрошено в стылое сердце. Ангелиная моя
Душа просит нового имени, выкрикнутого тобой в озарении.



* * *

Индейцы нарекли меня «Желтая птица». Сижу, гадаю:
В Китае желтый символизирует жизнь и смерть,
А желтый журавль обозначает бессмертие.
Это символ китайского императора и желтого моря,
Желтая вера — обозначение буддийской веры гелуг…
Быть может, я просто маленькая синичка, прыгающая
По веткам березы в феврале? Это символ стойкости
По крайней мере, в спектре российской действительности…