А Б В Г Д Е Ж З И К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я #    библиография



Вернуться на предыдущую страницу

   Антология

   
Алевтина ДОРОФЕЕВА (Москва) — поэтесса.



* * *

путаюсь
миллионом пробитых билетов
в легких автобуса.
дышу жизнью
от остановки до остановки.
становлюсь частью –
колеса,
мотора,
водителя…

а потом просыпаюсь

где-то вне
гудящей дороги.
путаюсь хлебными крошками
воробьям на радость.
чувствую,
как зреет счастье под пульсом,
пульс вытесняя.

и только тогда

положив себя
в карман пальто: между
зажигалкой и сигаретами: между
перчаткой и ручкой

я чувствую гармонию

непереводимую
на язык ветра
и времени



* * *

когда я гуляла по городу…

два камаза столкнулись

на открытой дороге

два воробья подрались

из-за куска хлеба

два человека разошлись

в разные стороны

две снежинки растаяли

на моей перчатке

две перчатки потеряли

друг друга в автобусе

и я была одна…



НОГИ

по одинокому эскалатору
спускаются мои ноги
и растаявший снег на ботинке
и лицо…
и сигареты в кармане хотят
чтобы я их курила…
губы хотят…
и ноги хотят…
и выше ног…



ЭТО НЕ Я

1
это просто улитка
в банке из-под варенья
съеденного
растягивает время

          но все же… это не я
          2
          в заброшенном
          вечернем автобусе
          цепляюсь за
          локоток лета

                не мне
                3
                где-то внутри
                мир
                нерасторопным
                кажется…

                              это просто
                              4
                              неподвижность
                              в сердце банки
                              депо



совсем другой город

пока она шла от одного города до другого города
светофоры перемигивали ее усталость
троллейбусные провода обрывали мысли
незнакомые прохожие отвлекали и манили
пока она двигалась от одного чувства до другого чувства
любимые книжные персонажи оказались переосмысленными
первая любовь затерялась в лицах, тенях, ветрах
тело стало иным но все-таки телом
пока она росла от одного возраста до другого возраста
дети придумали новые игры в новом лете
новое лето зацвело новыми цветами
бабушка научилась печь новые тортики

в другом городе
в том городе куда зачем-то попала
в другом городе
не в том
и не в этом
а в каком-то совсем
другом городе



ИНОГДА

встречая измученных влюбленных
где-нибудь за столиком между
горьким кофе
крепким чаем…

все-таки хочется увидеть
в кармане пальто
или в сумочке
на худой конец
в носовом платке
микробы собственного счастья и
не достаточно просто верить
что они есть.



* * *

больно
падать ночью с кровати…
у меня болят волосы и гланды
лимфоузлы и ресницы

и я люблю тебя и сердце мое
говорит: любилюбилюби
и я слушаюслушаюслушаю
глупое сердце



* * *

хочется

утром
кошечкой шерстистой
забиться в угол,
испуганно обои коготками царапать,
мяукать,
глотать тени – словно таблетки
от всех болей.

а вечером
тихонечко
запрыгнуть на подоконник,
потянуть спину до хруста в сердце,
уронить горшочек с геранью
и долго-долго
смотреть в окно.



* * *

тем не менее
мое беспризорное молчание
вольготно отлеживало
невозмутимые словобиения-
биения.
а пролетавшие мимо,
совсем чужие и безобразные голоса,
были лишь грустным фоном.

перед тем как заснуть
кладу
свою голову на твою руку.
рука твердая как автомат Калашникова

и сны становятся ясными
и бараны, блея, перепрыгивают через обрыв
но... это ведь только фон
на котором кто-то:
смотрит на меня наивными глазами,
обнимает меня любящей рукой,
говоритговоритговорит

и внезапно
нажимает на курок того самого
автомата Калашникова

а я
будто бы начинаю спать еще больше
сны уже не такие ясные
бараны, печальны и трогательны,
ищут любимый обрыв

но тем не менее
я сохраняю молчание
даже во время этой
ночной
абсолютно неясной
и никомуненужной
пытки



* * *

А еще помню
как застряла в лифте
между четвертым и пятым.
сидела-курила-смотрела на кнопки.

А еще помню
как ждала Великого открытия метро
между Лубянкой и Чистыми прудами.
сидела-курила-смотрела на машины.

А еще
помню как ждала
тебя
на Новокузнецкой.
и тоску
и потонувший в унитазе мобильник
и грохот беспощадных вагонов

А еще Скорую помощь
и смех сквозь слезы и
слезы сквозь смех помню.
и себя
и людей
и неотложку
( неотложка увозит всех в больницу.
в больнице
никто не смеется и не плачет.
Там лежат).

А еще помню
как я лежала на льду –
сердце разрывало стадион "Искра" между
стартом и финишем

А еще помню острые
лезвия коньков и глаза
моего тренера.
Она одурела!

говорят, что в тот день напилась.
говорят, любила…

А еще помню
кота Кузю.
он любил дыни.
я тоже люблю дыни.
и курить.

Так Вот.
сидела я в лифте и курила.
а он ни с того ни с сего
поехал –
приехал
на девятый этаж.
время – три часа ночи.
(и чего мне делать в три часа ночи на девятом этаже?)

я домой пошла

И Вообще.
вначале была печаль.
а никакое не слово.
от печали человек заговорил
от тоски завыл
от горя умер

а господь
должно быть безумен

люблю жить!



МОСТ

Как будто небо реку обронило, как будто
прошлогодняя газета накрыла шляпой
голову ребенка. Но это не весна,
а просто март.
Разбитый лед. Разбитый снег. Разлитые
по городу прохожие умеют улыбаться и немного
смеяться.
Впрочем,
серо и уныло смотреть,
как солнце прячется в многоэтажный воздух,
текут машины, люди, воробьи. Неуловимо
все кругом, растерян взгляд, и только мостовая
неподвижна.

и прошлогодние унылые газеты
уродливыми лодками плывут по городу.
Я собираю
тонущих прохожих каким-то внутренним,
печальным взглядом, смотрю
на сложенные жизни… впрочем…
просто
обронило небо реку. Чернеющую реку
обронило, и прошлогодние газеты, и весну
капризную как тонкая француженка.
И неохотно сигарету докурив,
и не дождавшись, и
недопоняв
случайный юноша,
как циркулем обводит взглядом город.
Уходит с мостовой и утекает
подобно всем.
И также как и все.



* * *

давай поиграем в нежность
двух тонущих бумажных корабликов
или
будем расти подобно однолетним цветам
в траве или в море
где недосказанность
выше слов
или недосказанность
и нежность
одно и тоже



* * *

Андрею Чемоданову

…я иногда долго долго
лежу на потолке
почти голая…

на стене фотография приколота
моего друга, когда он был маленьким,
который маленьким никогда не будет.
он будет большим
необъятным, потому что иногда

…почти голый
долго долго
лежит
на полу…



* * *
серые улицы вздорные хоронили дворника сухими листьями нательными жизнью отметеленный в тонкий прутик сузился недокуренной папироской на ветру угас будто музыка моего детства осаленного соленого Море волнуется раз черные улицы вздорные хоронили почтальона разорванными листьями из жизни выписан отпорхал пеплом скрипящим сыграл в ящик счетами переговоров междугородних сжал телефонный провод моей юности Будто море волнуясь белые улицы вздорные хоронили контролера железнодорожного листиками отшлифованными на жизнь оштрафованный куда-то уехал обещал не вернуться электричкой обессиленной будто море синее Три раза волнуясь


БЕЛОЕ НЕБО

1
когда я свернулась в кольцевую линию:
                    перестали гореть светофоры
                    перестал выпадать снег

мир стал по-дурацки круглым


2
-напои меня вьюгой, на дне
ладони прочитай дождь, выдохни
пепел, вдохни
снег.
стань белым.
белыми-белыми лилиями расстели
страницы сложенные
в японских журавликов.
отпусти их.


3
небо не слышит
глухонемое небо.
машет руками беспомощно
и немного жестоко.


4
когда я свернулась в кольцевую линию,

мир стал по-дурацки круглым.
и вечно-
закрытые двери закрывают глаза
пассажирам.



Цикл: дворовые истории.


ИСТОРИЯ-ВОСПОМИНАНИЯ
не иду провожаю себя взглядом не думаю, потому что берегу мысли запасаю их на зиму вот так веду себя по городу веду а лето испачканное абрикосовым вареньем ненавязчиво предлагает себя ночному асфальту. и он провожает провожает.


ИСТОРИЯ-ТАЙНА
дворники ромбиком подмели осень пришили к ней нитку запустили в небо воздушным змеем заморосил дождик распахнулись зонтики заторопились прохожие запахло горячим чаем в вечерних комнатах. дворники складывают метёлки в потаенные уголки жизни где неприступные малярши раскрашивают валиком улицы краска капает им на жилетки и мир становится настоящим цветным и движущимся. живым.


ИСТОРИЯ-ПОРЫВ

средняя полоса

не лестница, а стремянка ремонтная
на ней синица

в ноябре, наблюдая за движущимся человечеством,
хочется убирать снег.

переболевшее нервным гриппом солнце
благосклонно подсвечивает небо

переболевший нервным расстройством человек
ищет систему отопления
в собственной головушке
на скамейке сидя
холодно смотрит как под ногами мусор пляшет

а снега нет
это вам не Аляска и даже не северная Канада...

грустно жить в ноябре,
и видеть как не играют дети
во дворе возле дома.



ПЕРВАЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ

Жил человек в доме. А дом жил на улице, а улица ползла по дороге, а под дорогой было метро, которое бежало под городом.
Светофоры мигали, дождь моросил, небо плыло.
потому что была осень.

Осень — время неопределенное. Человек не хотел суеты, он хотел покоя.

Но как только наступала ночь к нему в сны стучалась девочка. У девочки был горб, а на горбу сломанные качельки. Она хотела починить качельки, поэтому просила шуруповерт, молоточек и гвоздик .

У человека ничего этого не было. Он, бессильный помочь,
плакал. Его слезы капали на подушку, на пол, на подоконник, на асфальт.
Они просачивались в метро и от этого ржавели вагоны, ругались водители, люди опаздывали на работу…

Человек тонул, задыхался и умирал. Потом просыпался пил чай,
ел конфеты, курил и думал.

Он думал о жизни той девочки и своей жизни. Он думал о жизни
людей и предметов. О том, что все мы в той или иной мере сломанные,
все мы тонем и задыхаемся.

Жил этот человек в доме, а дом жил на улице, а улица ползла, метро бежало, светофоры мигали, небо плыло, дождь моросил…



ВТОРАЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ

человек хотел говорить о беспризорной кошке,
которая спит
на цветочной клумбе.
Ей снится веточка сакуры в вазе, японская красавица в кимоно
и хокку про самурая.
                              Но было
все по-другому.

человек хотел говорить о дворниках,
которые летом
рано утром встречаются в пока еще
темном переулке
и прыгают в классики.
дворники улыбаются, смеются
и на их метелках расцветает шиповник.
                                                            Но было
все по-другому.

человек хотел говорить о водителе трамвая,
который ночью
едет на свидание к возлюбленной. Она
живет в Париже на елисейских полях.
Водитель открывает двери
и они уже вместе в звенящем трамвае
наслаждаются эйфелевой ночью.
                                                  Но было
все по-другому.
человек хотел говорить, но как-то молчалось.
Он долго сидел с закрытыми глазами, потому что
любил закрывать глаза. И молчать тоже любил.

Но говорить ему очень хотелось.



ИСТОРИЯ-ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ

а может быть дождь
снова потушил с трудом
прикуренную сигарету
человека который навсегда заблудился вчера
в понедельник,
там где люди по случаю окончания
рабочего дня
покупают вино и мясо.
продукты,
которые описывают
иностранные авторы
в своих литературных снах.

а может быть, он
забыл себя
и стал незаметным

фотографией
туристки, туриста
кадром

вином и мясом
литературным сном
отражением
в зеркальце красавицы.
случаем.

по случаю окончания рабочего дня.



ИСТОРИЯ ОТКРОВЕНИЙ

ты

снежная льдинка
надеешься растаять во рту
трехлетнего ребенка

ты

высокий каменный забор
надеешься, что
                              низкое небо оживит
нервные окончания

я

кожаный человек
                              знаю и таю ваши надежды

несколько минут



ИСТОРИЯ-ЖАЖДА.
ИСТОРИЯ ЦВЕТКА, ЧЕЛОВЕКА И ОКНА

раскрываюсь
безмятежной весной
откидываю лепестки;
смотрю на соседние цветы
думаю, что хочу пить
но не двигаюсь

поздно ночью;
откидываю одеяло
смотрю на часы
думаю о том, что хочу пить
но не встаю

раскрываюсь в душной комнате
откидываю ветер
чувствую, что все хотят пить

но нет дождя



ПРОСТО история

Ночь-развратница полюбила водителя автобуса. пу-
тала дороги. надевала чулки черные на
длиннющие ноги.
маячком лунным привораживала да манила.

….у водителя не было сил….

Его дети
спали на голом паркете. при-
крывались дряхлой телогрейкой. жена злодейка:
бубнила-ворчала-била-поучала

….так ничему и не научила….

Уехала к маме на остров Чили
стала есть острые перцы.

….у водителя больное сердце спрятано в багажнике….

Ночь манила да привораживала. получала
в ответ матперемат… браньперебрань…
Длинноногая дрянь
Черноглазая стерва

….водитель никому не верил….

Детей не любил.
С горя пил.
С счастья пил.
Однажды автобус разбил.

тогда и переспал с-
ночью.
с-
кончался…


Публикацию подготовил Евгений В. Харитонов