А Б В Г Д Е Ж З И К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я #    библиография



Вернуться на предыдущую страницу

   Антология

   
Владимир КУЧЕРЯВКИН (Санкт-Петербург) — поэт, прозаик, переводчик. Родился в Калининграде (Кенигсберге) в 1948 году. Входил в "Клуб-81". Публиковался в самиздате и различных официальных периодических изданиях. Первая публикация — в сборнике "Круг" (1985). Автор четырех книг стихов: "Танец мертвой ноги" (1994), "Вдалеке от кордона" (1994), "Треножник" (2001), "Избранное" (2002). Входил в шорт-лист премии А. Белого (2001).



Стихотворения были опубликованы в журнале "Дети Ра" (№ 2, 2004 г.).



ОСЕНЬ, ОСЕНЬ СО ВСЕХ СТОРОН ОКРУЖАЕТ



* * *

И будет вскоре весенний день…
И. Северянин

Ясное утро. Гасли последние звезды.
Птицы проснулись, пробуют голос: осенние звуки, грустные звуки.
Воздух недвижен. Чаю горячего — и у окна любоваться трубою,
Из-за леса торчащей, книжки листать, да видеть, как осень
Мокрою лапой треплет траву и деревья.

Ветер с запада снова поднялся.
Вот уже погоняет мокрые тучки, небо погасло, осень,
Осень, осень со всех сторон окружает. Значит, скоро на север
Ехать нам в город каменный…

Но будет снова весенний день,
Сумку мы соберем и поедем обратно, в Россию,
Домой, где волнуются горы Святые,
Где монах улыбается, машет руками, и, словно проснувшись,
Спросишь ты, неужели все это не снится?



* * *

Среди занавесок, цветов и экранов мерцающих, скрытно
Летит насекомое глупое, крылья спустя, хладнокровно
Очами вращая на стороны света, на мир, на мужчину,
Сидящего вяло в чужом замусоленном кресле.

Огромен и призрачен мир, в зеркалах отраженный и стенке,
Где две очарованных киски на крыше любуются небом закатным.
Но вдруг просвистит за спиною прозрачнокрылатой газета —
И вот уже труп на полу, не шевелит ногами и больше не дышит.




Стихотворения были опубликованы в журнале "Футурум-АРТ" (№ 4, 2002 г.).



* * *

Этот спит, этот мчится по ветру с клюкою
И на облаке что-то губами тревожное шьёт.
Этот дышит глубокой, как древние роды, рекою
И по улицам носит разбойное в жилах житьё.

Храп по комнатам влажною негою стелется,
И о стенку уже не стучит голова.
Пронеслась по проулкам лихая метелица.
Словно море, колышется нашим дыханьем кровать.

Пьяным что: прошатался, лишенный надежд, меж домами,
Задыхаясь и что-то еще за собой волоча,
И опять отдыхает, как в прочитанном ночью в вагоне романе,
Где по тексту героев колеса стучат.

Да, какой уже год не выходит над крышами солнце,
И не бьется в стакане посланец его среди граней прозрачных.
Но по улицам ходят во тьме новобранцы:
Мои близкие люди, тараща глаза свои рачьи.



* * *

Как гремят километры лица,
Когда наступает весна или драка,
И похожий на древнего в поле бойца,
Когда он средь поля отчаянно крякал,

Я нес тишину в бесконечной груди,
Ногами упершися в землю крепко.
И крылья какой-то прекрасной зари
Во мне поднимались тихонько и робко.

И там, где дворцы, как свинья, полегли,
На душу заборами наступая,
Уже раздавалось в отчаянной дали
Лихие ура, будто скачет Чапаев.




Стихотворения были опубликованы в журнале "Зинзивер" (№ 3, 2005 г.).



ГЛАЗА СЛИПАЮТСЯ, ИДЕТ ГУЛЯТЬ ДУША



* * *

Ю. Медведеву

Разнообразны предо мной твои картины.
Подруга кликнет — и ты с плеча в запой,
Роскошною кивая мягкой головой.
Утюг пропляшет бодро, словно бедуины

В болоте по плеча. А ты сидишь, глухой,
Прилежный, тонкий, чуть живой…
Гляди, еще толпа микробов проскакала,
Накинув на уши глухое покрывало.



* * *

До сей поры не знаем, кто мы.
В. Хлебников

Шумит компьютера неласковый поток.
Зима подвинулась в экране. Отступает.
В Ерусалиме падает звезда. И на восток
Горячий танк плюется, ничего не понимает.
Ребенок, слышь, кричит. Опять родился в мае,
И горько тут ему, где человеки
Не смотрят в небо, про себя не вспоминают —
Кто в Вифлееме землю жрет, кто в Мекке.



* * *

Загудел локомотив. Протянув ладони,
Встрепенулась девушка и опять уснула.
Кто там в переходах кашляет и стонет?
Кто там бродит в темноте с рожей Вельзевула?
А у нас в вагонах тут папенька гуляет.
Зубом цыкнет — и смеются люди, словно мухи.
Впрочем, не понять с тобой нам, кто в кого стреляет.
Впрочем, это все, должно быть, так, слухи.



* * *

Казак по Невскому гуляет.
На Невском лошадь воду пьет.
А молодому щелкоперу
Никто и стопки не нальет.
Вот он из дома грустный вышел,
Взглянул направо — видит мост.
Взглянул налево — жмется и чуть дышит
На крыше черный ангел, поджавши хвост.



* * *

Ах, ходить по свету
Так легко, приятно:
Там гуляют буквы.
Там летит ворона.
Падает весенний
Снег и нежно тает.
Падает прохожий
На сердце и снится.
Как зайдешь в подвалы –
Столики как люди:
Принагнули спины,
Ждут себе чего-то.
Но плывет хозяйка.
Запоет частушку,
Брякнет анекдотом,
Водочкой одарит.
И сидит одетый
В облако с капустой,
И пьянеет тихо
Маленький поэтик.
Будто знает что-то:
Знай себе смеется…
Скрипка шевелится
В голове горячей.