А Б В Г Д Е Ж З И К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я #    библиография



Вернуться на предыдущую страницу

   Антология

   
Анатолий КУЛТЫШЕВ — поэт. Родился в 1954 году в городе Чусовом Пермской области. Сын защитника Брестской крепости, попавшего в плен. Учился, балансируя между "двойками" и тройками". "Чем же ты тогда занимаешься, если ничего не знаешь?" — спросил его одноклассник Валерий Бастраков, будущий фокусник и Заслуженный артист России. "Стихи пишу!" — озадачил его Толик. Впоследствии поражал окружающих глубокими познаниями не только мировой поэзии, но и сочинений Канта, Сартра, Кьеркегора, Ницше. Закрепился в Москве по лимиту. Котельная и дворничество на Сретенке. Писал верлибры, рифмованные стихи, прозу, философские этюды, картины. Литературными тусовками брезговал, зато к нему домой стекались многие непризнанные гении. 11 мая 2001 года, как всегда, подмел участок, поднялся в свою квартиру на одиннадцатом этаже, а через полчаса его нашли выпавшим с балкона. Записки при этом не обнаружили. Похоронен на Щербинском кладбище в Москве.



(Из книги Юрия Беликова "Приют неизвестных поэтов (Дикороссы)", М., издательство "Грааль", 2002 год).



А КИСТИ РУК ПОЖЕРТВОВАНЫ СВЕТУ

РЕЧЬ
Стол, двумя ножками съехавший с насыпи, кажется, только вращеньем Земли и удерживается на краю. Можно еще постоять, оперевшись руками на эту "кафедру", и обратится к ветру с краткой речью.
1
Слово, утратив смысл первоначальный, подобно ключу, что вхолостую поворачивается в замке. Им не открыть дверей в тайну Вселенной. А раньше Слово могло создать образ, равный Себе.
11
Бог — это "говорить", "делать", "думать" и видеть то, что работу эту делает Он хорошо.
111
Стянуто все вокруг к Точке единой. В сущности, это крест, скрытый вращением, но в этом вся тайна чуда; Точка висит без опоры, ни от кого не завися, но как бы все вокруг удерживая собой.
Крест отличает мощь (хотя бы по силе чувства). Как и основа всего, Он и опора всего, в Нем лаконизм дошел до своего предела. Скажете: "Точка — предел", но раскрутите Его — вот и получите точку. Но доказать, что Он Крест, трудно вам будет. Не суйте руки. Вот так же и Бог ждет остановки Его.
У
Истину, вероятно, нужно искать в опечатках, вынесенных за пределы произведений. Тогда мы на них можем взглянуть как бы со стороны. Ибо цивилизация видится лучше со свалки.
У1
Мужчина — это кентавр, пускающий стрелы за линию горизонта и тотчас скачущий прочь, чтоб не попали в зад. То ли он знает, что Земля шарообразна, то ли не по себе Ему от обилья мужчин.
У11
Женщина, я вам скажу, очаровательная улитка. Чтобы не дуло, Она заклеила щели во всей Вселенной, но хрупкий Свой домик поставила на берегу свирепого океана. Эту загадку нам, пожалуй, не разгадать.
У111
Глаз так устроен, что видит лишь половину. Лучше его закрыть, чтобы увидеть все. Сколько ты ни читай, сколько ни порти зренье, чтобы узнать о том, что было и что грядет, - Глаз в оболочке души прозрачной охватит разом все, что не в силах был я втиснуть в короткую речь.


ПЕЙЗАЖ

треугольники
от уток
и лебедей
среди желтой
и красной
листвы
на воде

а вдали
перевернутый
берег

белые
колонны
балкона

столики
под зонтами

и склоненные
силуэты
(обязательно
влюбленных)

ведь
только они
могут так
конспиративно
шептаться о том
о чем не слышно
за соседним
столиком
но видно
даже отсюда

с этого
берега



* * *

Вдоль изгороди шел мальчик
на крышу дома падали яблоки
набирали скорость и плюхались прямо
у изгороди — с внутренней стороны
мальчик тянул к ним ручонку
но она была коротка

Из окна высунулась девочка и закричала
чтобы он не трогал ее яблок

С тех пор мальчик
не ходил мимо этого дома
и только уже в юности
воспоминания о детстве
снова привели его сюда

Теперь он мог дотянуться
до лежащих за изгородью яблок
но из окна смотрела
хорошенькая девушка
и он прошел мимо

Однажды девушка
протянула ему яблоко
через решетку сада

И он увидел на ее тоненьком пальчике
обручальное кольцо

— Что же ты не берешь яблоко? -
удивилась она
— Почему у вас такая крутая крыша?
— Причем тут крыша? —
еще сильнее удивилась девушка
— Я хотел бы чтоб яблоки
вылетали прямо на дорогу!



* * *

Она пришла с улицы
шелестя прохладной одеждой
и тут же закидала меня цветами

я кинулся собирать их
чтобы вернуть
и выставить ее за дверь

я хватал цветы с пола
я срывал их с головы вместе с волосами
и всовывал в ее руки —
она заново разбрасывала цветы!

я снова кидался их собирать
но подняв голову
услышал мелодию сладострастья
которую она играла
на флейте своих пуговиц

она разбрасывала свою одежду
я поднимал одежду
чтобы ее укрыть

и это повторялось бесконечно

я выбился из сил
я опустился на диван

и тут же был затоплен
цветами и лучами ее тела

я ее ненавидел

я ненавидел этот
высоко выгнутый под небом мостик
по которому она пришла ко мне

заявлялись друзья
она садилась им на колени
как гитара
показывая мне
какие из нее можно извлекать мелодии
когда имеешь слух
и нежные пальцы

наконец она ушла

я крался за ней до мостика
и следил
пока она с него не сойдет

я поджег его
и вернувшись домой
обессилено рухнул на диван

утром проснулся в золе

огонь с мостика
перекинулся на мой дом

слава Богу, - подумал я, -
она больше сюда не придет



* * *

Не помню я ее лица…

Она, ложась ко мне на спину,
дремала весь урок, пока
река не прорвала плотину.
Ленивых два ученика,
мы встали, чтобы видеть, как
волна идет к нам по степи,
и побежали, чтобы место
уроков водам уступить.
Я ей кричал: "А интересно,
Какой здесь век? (Не знать — позорно).
Не может быть, чтобы двадцатый!..
Гляди, кругом бегут в камзолах…"
Но тут, увидев пса, с досадой
я в реку забежал… Ну, здрасьте!
Я от воды бежал к воде?
А где Она? Волна та — где?
Выходит, преобразовалась
волна во пса? И загнала
меня обратно в воду? Жалость.
А где Она? Она ж была
со мной? Бежала. Испугалась,
увидев пса, и вмиг исчезла…

(Я сон подробно описал.
Абсурд? Абсурд. А если честно…
Все — оттого, что невозможно
припомнить мне ее лица).
Спиною чувствую его.
Его тепло, его сиянье.
Себя отдав на осмеянье,
рубашку сняв, иду нагой.
Держу рубашку, как хоругвь:
а вдруг на ней, как соль от пота,
проявится лицо?! Умру
блаженнейшим из идиотов.



* * *

Два джазмена квадратных —
как два до конца не развернутых
газетных кораблика.

Один — в черных мелких очках
с обглоданной рыбьей костью
то ли галстука, то ли флейты.

Другой окружен золотым,
точно от кружки пива,
сиянием саксофона.

Два зовущих в дальние страны
никуда не уплывших кораблика.



УБОРНАЯ

Под бомбежками и артобстрелами
чудом уцелевшая уборная.
(Гигантский скворечник
с лункою вниз).

На дощатых стенах,
изрешеченных осколками,
непристойные, но искренние слова.
(Вот уж воистину Храм Вольнодумия!).

…Умирающие, пронзенные осколками,
и живые, пронзенные лучами солнца
сквозь щели от осколков…
…Погибнуть здесь, не успев натянуть штаны…

Раненый солдат,
в предсмертных судорогах
шарящий пальцами по ширинке
в поисках пуговиц,
чтобы не стать посмешищем.
(Вот истинный героизм!).



* * *

Изо всех сил
стараюсь удержать гармонию мира
но все равно потихоньку начинают исчезать
запахи — звездные мостики в детство
деревья, солнце и непорочные взгляды на женщин
от моей души остались разве что
несколько осенних пейзажей
да спокойное до безразличия созерцание
из окна (наплевать куда идущего) трамвая



СТАРИК

Ноги помнят
сколотые ступени
руки помнят
рухнувшие перила
вот потому он
всегда спотыкается
хватаясь руками за воздух

на пустырях.



* * *

На осеннем бульваре старик
руганью поднимает
со скамейки свою подругу.
Потому как старушка поспешно
(в меру сил) поднимается, видно,
что скамейка - это привал,
на котором она задержалась.
и старик на нее наорал,
а не выказал жалость,
чтоб старушка совсем не раскисла.
Ведь им надо идти и идти
от беды, что над ними нависла.
О, последние осени числа.
О, последние доли пути.



* * *

Горит свеча,
но кажется, не свет
исходит от нее, а тьма,
вонзая в него пики
глубоких складок
рукавов,
лежащих на столе.
А кисти рук
(два слитка золотых)
пожертвованы свету.
Я тороплюсь,
я знаю: стоит только
свече погаснуть —
гильотина тьмы
мне руки отсечет.



* * *

Осталось только
упорно в блокнот
заносить
разговоры дождя с крестами
и рост его озлобления
когда он течет за шиворот
и в солнечные щели души
когда не хочется выбежать на улицу
как в детстве
но низко клонишь голову
чтобы Бог не увидел
какую прелесть
придают лицу
мысли о гибели.



ГАРМОНИЧЕСКИЙ МИР

Завтра утренняя звезда
загорится на синем небе
и проснется ребенок
и взволнует звезду своим криком
и звезда расплывется кругами
и обнимутся в небе две зебры
и отделится тигр
без кровавого следа от них
и пойдет к водопою
и помчатся круги
от лакающей морды
и сойдутся они у звезды
разбудившей ребенка.

Публикацию подготовил Юрий Беликов