А | Б | В | Г | Д | Е | Ж | З | И | К | Л | М | Н | О | П | Р | С | Т | У | Ф | Х | Ц | Ч | Ш | Щ | Э | Ю | Я | # | библиография |
Владимир КУРМАНАЕВ (Санкт-Петербург) — поэт, литературовед. Родился в 1955 году в Ленинграде. Окончил Ленинградский университет и аспирантуру. Занимается изучением творчества Н. Станкевича.
Стихотворения были опубликованы в журнале "Дети Ра" (№ 4, 2004 г.).
ПРОСТО ЭТО СЛОВО ТАКОЕ
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ Дорогой Владимир Курманаев!
Мне переслали несколько Ваших стихотворений с просьбой высказаться о них. Высказываться о стихах я не умею — особенно кратко. Скажу только, что прочитанное мне понравилось чрезвычайно — в частности своей фактурой и что, будь я издателем, немедленно бы предложил Вам договор и т. п. Однако, я не издатель: только читатель, и в этом качестве выражаю Вам свою признательность. Всего доброго,
Иосиф Бродский, Саус Хедли, 10.V.91 г. * * * Должно быть, у темной дороги,
Славистики взмыля лоскут, Шатаются скудные дроги И белое навзничь влекут. Залетное пламя погасло, Река голубеет листвой, Кривое шукшинское прясло Над белой торчит мостовой, Калитка чешуйки лепные Кружит в осторожный крокет, Бесшумно стуча в наливные Причуды, как в тусклый буклет, Вбирая, но звуки погасли, Карета летит на восток, Мужчины бросаются в ясли, Просыпавшись на лоскуток Того же чернильного мира, Который вмещается в нас Каретною дробью кумира В скуластый испанский анфас. * * * Совершенно не понимаю —
В чем ходить? Совершенно не понимаю — Что сказать? И зачем на этот мир Без конца глядеть? И зачем на этой трубе Без конца пилить? То письмо, То елка в Сочельник Дает объем, Глубину подарит, А дальше опять строка Стихотворная будет о том, Что мы не вдвоем, Стихотворная будет о том, Что близка тоска. Только это не значит, Что знал бы, куда пойти, Только это не значит, Что знал бы, что надевать. Просто это слово такое В моей горсти. Просто очень важно Успеть обдумать, начать. Я надеюсь еще на твою облатку огня. Если только б ты знала, какая здесь тишина! На снежинках спускается свет, Как детство, маня. Я сойду с ума, и ты станешь Мне не нужна. * * * Собака лаяла, о чем — не понимая,
и все-таки одна на весь сей мир, нелепая, хромая, вот так угрюмо лаяла она, и всем казалось — лай подвластен плоти, она устанет, убежит, не помня, что в одной, как бы случайной ноте почти уж голос ангельский дрожит. * * * на вербу, радугою радостною, сном,
в беспамятьи, но, роз, беззвучен, находчив угол, блик, зола, каких-то лом застрех, излучин, последние, ракеты мел сквозь нерв фаланг, ее впускающих, дорога, вращающая ось до острогожских планктонирующих битость слога, ослепших — нерв отцов — ракету отнесет — банкир, хозяин и родитель за крик в Италии пустую мебель бьет — посуды нет, белья внутри — так счетовод-любитель — на счеты выбросит — служанка отбежит, собака ткнется в муху и колена, упершись в дерево, воспримут, как дрожит просчет догадливого плена. Стихотворения были опубликованы в журнале "Зинзивер" (№ 1, 2006 г.).
В КАРТАВЫЕ БУКВЫ СЛЕТАЯ
* * * Там не понять тебе моих дней
Когда снега на нас бегут вновь Не словно он словно она к ней Ты помнишь я не целился в бровь Родные бегают кругом — псы Растенья крутятся жужжит сталь Глаза словно на башне часы Отыскивают горизонталь .................................................... .................................................... * * * нельзя рассудить и не вижу не помню
чугунные плети вонзаются в комья и те разлетаются в хрипах и шрамах и Индия плачет на каменных рамах тропическим дождиком неумолимым сквозь свет проникаемый в слове любимым нельзя удивиться кирпичное море кидаемо в облако воплями в Торе и веером белым над миром походки несущей спасение тонущим в лодке * * * Теперь напротив пусть усядется сеньор
Тряхнет шиньоном негритянки Ассоциации к нему слетают в хор Потливым скрежетом жестянки Шагреневая плешь над черной чешуей Латунным голосом звеня пренебрегает Медовым светом зыблется шлеей Белками пасынка сверкает Ручьем канатным с томною звездой От цели наблюдаемой потока В Лаокоона взмах вмещается слюдой И отбегает одиноко * * * в нем прошаривающем на слове
государственной меткой в бровях лилипутовый каменно в крове в неодымленнейших углах от отечества нитям до эха пал кристалла подтек отойдя и условясь до смеха в голубиный шажок бьется слепо гортанно и бело в бывших бывших глазах в вере ставит окраинно смело грубо каменно в швах краше облака до измененья ризы в кромки былья в воск доходчивости обрамленья как под камнем змея * * * по белому солнцу теней
в картавые буквы слетая лепилась бессонная стая коричневых черных огней малиновый капельный дым похожий на звук удаленья светлея безгрешною ленью под облака камнем седым пронизывал камень насквозь пологою коркою хлеба ушедшею в первое небо молчаньем вращавшее ось и голос немей высоты вне мира внимание ширил и черного ангела вывел на площади бледной черты * * * придут и сядут и заговорят
и очи их наполнятся слезами мы жили мы ходили на парад и ели мы вождей стеклянными глазами там сталин был а здесь одеколон все было так приятно сокровенно нежнейшая сохранность всех времен вот что мы вынесли посмертно незабвенно... |