А Б В Г Д Е Ж З И К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я #    библиография



Вернуться на предыдущую страницу

   Антология

   

Сергей НЕЩЕРЕТОВ родился в Москве в 1972 году. Окончил Московский лингвистический университет. По специальности — переводчик. Публиковал переводы с английского и французского — стихи, проза, эссеистика Стивена Крейна, Эзры Паунда, Олдоса Хаксли, Айзека Азимова, Анри Мишо, поэтов-имажистов и др.
В 1993 — 1994 годах — участник поэтической группы мелоимажинистов (с А. Кудрявицким, Л. Вагуриной, И. Новицкой). Издал сборник стихов "Хронический имажинист" (1996). Выступает в печати с критическими статьями.

 

ЭЛЕГИЯ-СОН

Каким умом растерянным на одеяле
наметаны обрывки окон в те
ночные закоулки, где за книжным дымом
фигуры следуют, в военной форме, в штатском,
над головой проносят шест, цветущий фимиамом,
смеются без улыбок, горбятся и окружают
серый дом.
Крыльцо растерзано скопленьем грязи, рухляди,
газет с потекшим шрифтом. Двери внутрь
отсутствуют, не причинив желанья
отпирать и рваться. Вот — в ближайшей
(по ходу справа) комнате — уютное кресло, в котором
сидел однажды я.

 

* * *

Пичуга, причисли кручину
к загадкам небесных дорог,
где стелет озона овчину
на мраморе туч тенорок.

Опасное с ним состязанье
степным соловьям предоставь.
Джульетте не пой о Сюзанне,
верни запятую в устав.

 

ВЛЮБЛЕННЫЕ

Закрою глаза. Вижу взморье,
пустую раму первой погоды,
гигантские следы на песчаной кромке,
два плавника над волной,
и нет расстояний!

 

* * *

Владеешь ты вполне и вздохом, и слезой,
в витрине глаз блестит богатство арсенала:
баранья голова беседует с мурзой,
пустынник, весь в поту, кончает Калевалу.

Но можно ли, скажи, растрогать камнепад
и бурю утопить в озерах состраданья?
Чем беден человек, тем, в общем, и богат.
Всё сверх того — лишь хвори и терзанья.

* * *

Я видел,
как человек стоял посреди улицы
и ел глазами свою тень.

Если бы в тот миг
к его ногам положили сокровища мира
вперемешку с доблестями и пороками,
талантами и страстями, —
он взял бы всё.

Я чувствовал, что он ненасытен.
Это ужасно и невыразимо.

 

ОКТЯБРЬСКИЕ КРАСКИ

Шаркать ногами по листьям,
как по паркету пращуров,
беспричинно-почтительно, неуклюже;
пробовать воздух упругий на ощупь;
озираться подолгу на закосневшие, вычурные осины —
колонны, профукавшие фуст
в запекшейся корке железистой патины, —
чья крошащаяся на манер капители крона,
чей скрип от ватных ударов ветра
внушат незаметно, и бережно, и плавно,
как осенью чистой дышать
и ценить вожделенное гордое одиночество
в траурном пурпуре отмирающего круговорота
природных даров и чувства,
чувства и вложенной в каждую гроздь надежды.
Уже свежо. Сумерки лягут кофейным крылом, воцарятся,
не утруждая солнце закатом.
И теперь на остывающем небе мерещатся тени —
чужие, различимые слабо на пряже просветов;
облако с облаком, силуэт с силуэтом, шум и птиц, и деревьев,
резкий, буйный разлет
отходящей поры. Бесконечность, замкнутая во времени нагом,
беззащитна, открыта перед условной, но верной
определенностью, взявшейся мучить ее, уязвлять
пыткой неспешной примерки.

 

ОБРАТНЫЙ БЕРЕГ

Оставить сердцу всё, что просит,
и не по-доброму молить
о том, чтобы в одном доносе
со смертью жизнь объединить.

Вернуться на обратный берег,
где непроглядная вода
заходится в пылу истерик
и нас не помнит никогда.




Стихотворение было опубликовано в журнале "Футурум-АРТ" (№ 2 — 3, 2001 г.).



ОКО ПРОРОКА

В будущем,
Которое не застанем ни ты, любовь, ни я,
Вижу овеществление музыки,
Вижу ее формы, ее разбросанные края.

Тепло и холод единственные будут ноты,
Кровь — инструмент, отделенный от струн.
Кто бы ни родился,— пойдет работа!
Кипит работа, и льется чугун.
Кто ни умрет,— одна забота:
Окрасить аккордом бесшумный канун.

Тогда все меньше, все меньше места.
Человек с припасами и скотом спасается в глухоту, в тесноту.

Без огня на пару хмелеет тесто,
Прося у огня — духоту!..