А Б В Г Д Е Ж З И К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я #    библиография



Вернуться на предыдущую страницу

   Антология

   

Дмитрий ПОЛЯКОВ (Германия) — поэт, прозаик. Родился в 1973 году в Самаре. Автор книг "Четверть от целого", "Забоги", "Яблочные страсти", "и ПО ПУТИ рождались дети".

 

ВСТРЕЧА С БОГАМИ

лей купеи выходите
сор чинэы затрубите
вече снуе паэлы
беэ виш ура золы
и сеченье задыхаясь
сеет вздоры и чуму
там прохожий спотыкаясь
прячет камушек в суму.
ладом ладные музыки
изрыгает Афродита
грудью тычет в небеса
телом видная в глаза
ее звучество на У
привечает ворожбу
люди слушать не можеют
пред загадкой ворожеют.

 

ПЕСНЯ АФРОДИТЫ

лети зуэ фычиру
коли мээ синиу
стан калели
скун табу
пан докою
выре клу
руре роре ру
песня в воздухе витала
указуя где-то вверх
Афродита отдыхала
разнород по норам вспех:
для чего мудрены звуки
если нет для них науки
мы не боги но копцы
роем мусор и слепцы
пусть Перун дерет Велеса
ревностью гоня из леса
мать Исида мучит Ра —
наше дело сторона.
тут прохожий говорит:
слушать вас не может кит
осознал свои я мочи
и открылись светлы очи.
Афродита удивляясь
пред прохожим вся кривляясь
смотрит страстно и молчит
лишь зерцалами вертит
он же взяв ее за грудь
раздвигает дивны ноги
и утехами доводит
вслух по-божьему рычит.
боги чахнут из-за тучь
рты подкошены нахальством
только Эрот скачет властно
заклинания твердит:
по земле пожарит пламя
все умрут один восстанет
хор Валькирий рассмеется
скаля зубы затрясется
пере выре аватуп
кулды нёб ломают зуб
суя зол черёд снопа
зова течь кудобы мля.

 

МУДРОСТЬ Ч

  Расчет.
Ча
  чадо чамовитое
Почем
  ты очи прикрываешь
Зачем
  далече убегаешь
Хватая
  чашу безучастно
И череп
  первочеловека.
    Счёт.
Чему
   возрадовалась чернь
Чванливо
  чабун разделив
Хохочет
  мрака челядь
Из чрева
  выпустив чуму
И чад
  укутал честь.
    Нечет.
Как
  очалмачила свеча
Из встречи
  сделав сечу
В чистилище
  встречает черт
Чудовищу
  черпая чарой
И чары
  чахнут по ночам.
    Чёт.
Где
  четверо кручинясь
Черта
  прочерчена к чертогам
Речь
  русича течет
Что
  взмах меча
И чает
  страх пресечь.
    Черёд.
Влечёт
  ключ чистый
Прикрытый
  чешуею рыбчи
К нему
  челном доплыть
Чрез
  боли кручь
И частокол
  чужих чинов.
    Почет.
А там
  считать до точки
  мудрость камня:
Чу
  чувств предтеча
  и начало чуда
Нам Ч
  глядит из Отче
  и врачует.
    Всё.

 

РАСКОЛ

слоги Бога
о-го-ги
говор Бога
у-фу-их
слово Бога
человек
наслаждение
навек
пусть встает
и говорит
гол не вол
и ров не вог
вор улов
во тьме волок
суть есть всё
и ничего
фуфел тоже
о-во-во
лес не хил
один стоит
вены серн
в себе хранит
нервы гибнут
тает лёд
поле топчет
вкусный скот
дело – тётя
дядя пол
это точка
и раскол
колом тело
мелом речь
дом — ковчег
в наличие течь
жизнь убога
смерть в часах
мир куда-то
в та-ра-рах
вечность где-то
здесь и там
выши много
по судам
мало сока
суета
не без правды
маята
скоком пью
свою весну
грузно сяду
и молчу
Бога слоги
трудодни
Бога говор
как апчих
Бога слово
старый век
доры лихи
таки хнек.

 

ЗЕРНЫШКИ

А. Волохонскому

что можно увидеть
через раскрытые ставни
ячменных домишек
нераскрашенного кирпича?
узреваемо многое
красный цвет ставен
верный тому помощник
и смеющийся друг.
так лицезримо текущее
константа движения
включающая в себя
русло, переполненное людьми
ставящими горшечную массу
на раздвижной подоконник
и цветок — это символ
эмблема цветущего мира.
видны и пороки
кричащие на перекрёстках
судьбы как напасти
через звериную пасть
пожирающую зернышки
рассыпанные на пути
к тому кто роняет
их денно и нощно.
но он виден хуже
даже не виден вовсе
необозрим и присутствует
в длани книгу храня
к прочтенью которой
стремятся все книжники
и любители остроты ощущений
качаясь на парашютах
под песни прекрасной
ровной и вечной
редко оказывающейся
за краснотой ставен.

 

* * *

В колодцах высыхали родники,
Менялись действием начала,
И старость приближалась изнутри,
И будущее виделось кошмаром.

На полке злобно тикали часы,
Ум охладел уже от стука,
Язык, в предсмертных вздрогах корчась,
Слов не развешивал смешливых.

Былое меркло понапрасну,
Заря с душком плыла по небу,
И пахли радости опасно.
Она была... еще прекрасна.

 

О ЧУВСТВЕ МЕРЫ

1.
Она близка, хоть далека,
Порой мила, порой в рога;
Усталость рядом руку жмет,
Подходит старость, вянет кость.

Минуты скоры, быстр и час,
Игриво речь журчит все реже:
Он в пальцах скуку поселил,
Она молчанием вздыхала.

Земля им нудно пятки трет,
Дыханье ровно, без изъяна,
Не люб, но дорог, меры лад,
Подходит старость, меркнет взгляд.

2.
Наели животцы на ели
Две белки, одна без хвоста,
Клокочут, усевшись на древе,
И разницу смотрят в глазах.

А ёлки зеленые стонут
Под тяжестью сытых телес,
Тех белок упитанных мерой,
До сна проверяющих вес.

Но сон ковыляя приходит,
Раскинув ручищи свои,
Хватает отмеренных белок
В котомку седой темноты.

 

И БЫЛ ДЕНЬ...

был день опять с тягучим утром
и дань ему неслась с просонья,
в придачу как-то пели птахи,
минуты шли что черепахи.
и мягкий ветер звал на волю
всех чутко жаждущих движенья,
поля готовили просторы,
цари снимали вслед уборы.
навстречу брёл несущий Еву
красу ее на бледной коже,
и рай не ближе был чем подвиг,
но все же ближе чем их плотник
зовущий в мастерской старинной
( между стамесок и рубанков )
стать подмастерием сегодня
так осторожно и упрямо.

 

НА ТРОН

не дать не взять уж ночь
лопата роет клад
под мягкими иголками сокрытый
от жадности людской
как вознесенья пятаки
вот кажется видны
доступны только руку протяни
а вообщем-то с горою далеки
горой с которой и кусочек
того прозрачного и призрачного
достать бы для неё
и песенку пропеть
о проишествии в саду
о стрелах юного созданья
и на вершину мирозданья
ее счастливой усадить.