А Б В Г Д Е Ж З И К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я #    библиография



Вернуться на предыдущую страницу

   Антология

   
Тоня ТИМЧЕНКО (Тамбов) — поэтесса. Участница студии "АЗ". Автор книги стихов "ReАнимация", изданной в рамках проекта "Библиотека Академии Зауми".



Стихотворения были опубликованы в журнале "Дети Ра" (№ 8, 2005 г.).



RеАнимациЯ


* * *

Киты
тосковали-скитались
между Киевом и Китаем,
параллельные с облаками,
параллельными обтекаемые,
стекались.
А снизу казалось,
будто тучи друг друга глотали.



* * *

Белая кошка играла опавшими листьями.

Один — бурым пятном к спине прилепился.

Будет кошка нарядной встречать безлистый ноябрь.



* * *

А матерые волки
матерят
мою матушку
за то,
что мало
била
меня
по макушке.

А я — в веснушках —
как манная кашка
в песочную крапинку —
глажу
злых собачатин
за ушками.
Они в душах —
такие душки,
а под шерстью —
тоже веснушки.



* * *

Мужчина как обувная щетка
Страдает всеми болезнями почек.

Мужчина как обувная щетка
Отец троих сумасшедших дочек.

Мужчина как обувная щетка
Не бритый, а потому — не бледный.

Злой, жесткий, жизнью ученый…
Жалко его. Бедный.



* * *

Подростки напьются до одуренья,
Будут праздновать всю неделю
День согласия и примиренья —
Революции день рожденья.

Подростки выйдут на площадь ночью.
Будут чмокать, где нету света.
Им про солдат, крестьян и рабочих
Говорили — помнят. Но сколько лет-то…

Подростки утром пойдут с прогулок,
Штаны и руки висят бессильно.
Девчонка с косичкой из переулка —
Веселая, как молодая Россия.

И кто-то молча, а кто-то крикнет,
А кто — за косу… Разные люди.
Она за много годов привыкла —
Просто каждый по-своему любит.



* * *

Рубашка тумана на фонаре
болтается почем зря.
И то, что кто-то глядит, любя,
рубашке — до фонаря.

Ей — все до и для
него — одного.
А ему рубашка
до себя самого.



* * *

В феврале веселые дворники
посыпают город веснушками.
В заоконном своем домике
загрустила открытка с Пушкиным.

Растекается — плачет.
Весна, значит.



* * *

Небо — крышечка белая,
мир — банка стеклянная,
я — муха дебелая,
полудохлая, полупьяная.
Чудится, что за крышечкой
легче нашего дышится,
там из шелковых ниточек
ткутся новые крылышки.

Примерить бы поспешила,
да помню, хоть полупьяная,
как из яйца мушиного
рвалась в банку стеклянную.



* * *

Лопух — он такой олух:
мягкий, вслух шелестящий,
новый —
стоит дождю пройти —
смеется
щербатым ртом —
дырявым листом —
ему хоть трава не расти.



* * *

Треплется ветром листочек ветреный,
гвоздиком, как заколкой, к лобику:
пущу, мол, в дом одинокую женщину.
Только зачем ему
одинокая?

Так и тоскует.
А ветер
все в лоб целует.



* * *

Театрик сменило в два цвета кино,
спилил Буратино свой нос откровенный,
белила украл из гримерки Пьеро
И пудрит мордашку до одурения.

Знает, что у него не получится
как у Пьеро — со слезами смоется...
А все равно: чихает и пудрится,
снова и снова — будто бы молится.



* * *

Внимательный Некто
никогда
не терял
ключей.
Поэтому дверь
всегда была верна
ему —
чуть заржавленному
и жизнью слегка погнутому.
Когда он
поворачивался и уходил,
она молча
ждала —
терпела, белела,
когда возвращался —
пела, скрипела,
несмотря на боль от пинков
и отпечатки подошв-синяков.
А иногда,
в замочной скважине,
он оставался на ночь:
и Некто не спал,
ждал и слушал
открытой двери
вздохи протяжные.



* * *

Здесь никогда не будет просто счастливых,
только несчастные и обезумевшие от счастья.

Здесь никогда не будет просто красивых,
только уроды и замечающие уродство.

Здесь никогда не будет людей,
только боги и отрицающие богов.

Скажи,
почему любовь
живет именно здесь?




Стихотворения были опубликованы в журнале "Футурум-АРТ" (№ 10, 2005 г.).



СИНЯЯ КОШКА НА БЕЛОМ СНЕГУ


* * *

Синяя кошка на белом снегу.
Белые листья. Синие лапы.
Синий китеныш на берегу.
Синие слезы в море — не капля.

Синее солнце село за мыс,
белый и дряблый, как подбородок.
Сильные мальчики с ветром дрались,
синие маечки в белых полосках.

Синяя кошка. Белая жизнь.
Жизнь, обеленная до равнодушья.
Синяя кошка прыгает вниз:
снизу, на белом, синее нужно.

Синяя кошка. След не видать.
Синяя кошка вымыла лапы.
Будет по белому кошку искать
тот, кто боролся с ветром когда-то.

Синька ворвется в белую ночь.
Утро влетит и стекла расколет.
В синие лапы вымажет дом
прямо от подоконника.



* * *

Он вываливал пенопласт ведрами,
чтобы не засорять облака.
А бедный город дрожал бедрами
и плакал о том, что нет потолка.

А я, в городской цитоплазме мерзнув,
врала вдохновенно себе о том,
что мембрана крыши скрывает звезды,
а не в соседней клетке твой дом.



* * *

Там затянет в лед
Старый новый год.
Люли-люли.

Там меня не ждут.
Там никто не ждет.
Там не любят.

Там живут грачи.
Там река молчит.
Лели-лели.

Стылым январем
в лютом серебре
по дну ходят.




Стихотворения были опубликованы в журнале "Дети Ра" (№ 12, 2005 г.).



ТАМ, ГДЕ МЫ НЕ БУДЕМ


* * *

Там, где мы не будем
          с тобою счастливы,
там, где мы не будем
          с тобою вместе,
там, где нас нет,
не под нашим небом
родятся и полюбят другие.
А мы спим
под ладошкой мира,
под одной из сложенных в мир ладошек,
и мечтаем во сне,
чтобы нам приснилось,
где мы не будем
          с тобою счастливы.



* * *
Здесь никогда не будет просто счастливых, только несчастные и обезумевшие от счастья. Здесь никогда не будет просто красивых, только уроды и замечающие уродство. Здесь никогда не будет людей, только боги и отрицающие богов. Скажи, почему любовь живет именно здесь?


* * *
Младшая Экзюпери в парашютной шубке пьет молоко из разжиженных звезд. Ее бедный кот уже которые сутки уповает на трансцендентальный селедочный хвост. Бедненький, хоть облезешь — не даст, проси — не проси: два медведя — большой и маленький — стрескали всю иваси. Нынче в ответе только ученые за лабораторных мышей прирученных.


* * *
Людям — глаза. Кому — за стеклами, а кому-то — без них резкие. Дому напротив — тысяча окон и две тысячи занавесок. Морщинками кирпичей улыбаясь, стряхнув со лба голубей десяток, он когда-нибудь мне признается — ему не нужны две тысячи тряпок.