|
|
Введение
Поэтический
текст пишется попеременно на различных современных и/при древних языках.
Такой жанр не только иллюстрирует несостоятельность термина "мертвый
язык" — последний, будучи вживленным в языки, ныне звучащие, омногомеривает
фонетику и полихромию смыслов. Большинство вплетенных в гобелен языков
оперируют понятиями, требующими не столько переводов, сколько расшифровок:
ведь в европейских мироосязаниях нет даже отдаленных аналогов тех образов,
коими говорят изолирующие языки. Поэтому адекватный перевод здесь — занятие
несравненно более трудоемкое и виртуозное, чем сочинение оригинала. Жанр
не декларирует самоцелью использование максимального количества языков:
они формируют получаемую поэзо-ткань сами. По мере ветвления древа лингвогобеленов
на место предыдущего языка заступает следующий, контрастный по отношению
к своему пред(со-)шественнику, продолжая эволюцию тематических мутаций,
но сообщая о них кодом своей фразео-мифологии. Эти изменения следуют за
переменою психо-эмоционального статуса (ПЭС) автора. Когда последнему
доводится читать л/гобелены вслух non-stop'но, пред внутренним взором
слушателей (по их же свидетельствам) рождается разнокрасочная вышивка
из трудноописуемых оттенков и фактур, — впору говорить о языковой психоделике:
она одновременно и инспирирует л/гобелен, и порождается им.
Неоднократно приходилось убеждаться в психотерапевтическом воздействии
этого жанра: не только при озвучивании языковых ковров, но и при их созерцании
пациенты с затяжными депрессиями обнаруживают значительное ослабление
негативной симптоматики.
Разумеется, жанр л/гобелена довольно герметичен, — впрочем, как и поэзия
вообще (если это не версификация...). Можно считать его привилегией полиглотов,
а то, что далеко не каждый из последних склонен к стихотворчеству, делает
языковое ковропрядение особенно уникальным. Тем не менее сочинитель л/гобеленов
не стремится к демонстрированию эпатажных изысков и вызывающей иероглифичности,
а лишь пытается овизуалить взаимопревращения культур и эпох. В ментальной
призме л/гобелена отражения языков друг в друге кристаллизуют бесконечные
степени свободы прочтения непереводимых языковых палимпсестов или идиóмутов,
открывая возможность психологически достроить Вавлилонский зиккурат, переполяризовав
его символику — общеустоявшуюся, но несправедливую. Поэтому л/гобелены
могут послужить своего рода противоядием от взаимонепомнимания.
Вилли
МЕЛЬНИКОВ
|