Вернуться на предыдущую страницу

        Свежий номер

No. 10, 2005

     

Силлабо-тоника

 

Александр Чернов

 

 

 

У ПРОХОДА В ПОДЗОРНУЮ АРКУ

 

* * *

Влажный простор не вреден
менеджерам турфирмы,
что на открытом рейде
плещутся, как дельфины.
Благо, что берег возле
моря не испарился.
Грамотно сушат весла
гордые кипарисы.
Великолепным браcсом:
череп — воронка — череп, —
плавает с контрабасом
контрабандист Печорин.
Перевернулась шлюпка.
Полная. Оверкилем.
Из-под волны Алупка
напоминает Киев.
Только чуть-чуть светлее
каждый цветок и вилла...
Дикая орхидея
руку мне откусила.

 

* * *

Люблю в атласе и в ажуре
ветхозаветный стыд и срам,
зеркальный кайф в телесном шурфе
и привокзальный ресторан.
А там с утра в похмельном трансе
нахальный лабух Алексей
с рояля сбрасывает Брамса
в донецкий угольный бассейн.
Пусть уверяют в военторге,
что гарнизонный тост "За дам!"
внезапно поднят по тревоге
и дембельнулся по домам.
Не подпускаю и на выхлоп
сторожевую свору догм,
иначе унтами на икрах
повиснет павловский дурдом.
Когда у каждого идальго
диаметрально вольный стиль,
ему везде — турхейердально,
ему, как негру, — не грустить.

 

* * *

Гложет плацкартная скука,
не прожевать, надкусив,
кислое, словно разлука,
яблоко белый налив.
Раньше, чем транспортный климат
высушит пролежни снов,
«Мертвые самку не имут!» —
лозунг сморозит озноб.
Ссорятся слепень и овод
из распарованных глаз,

не умещаются оба
в раскрепощающий спазм:
правый отправится в двери,
левый — плевком на стекло.
Ласковой плазмой потери
в кровь заструится тепло,
в светлую память и — в дамки,
если податлива глубь.
Прямо в консервные банки
Млечный сгущается путь.

 

* * *

Сам себя предлагает за лепту
фешенебельный пляжный лежак
или шведскую узкоколейку,
как на голое тело пиджак.
Эту архитектурную школу
инвентарные рвут полюса.
Не колышет ее, что Мавсолу
мавзолеи мозолят глаза.
Одинаковый слева и справа,
околпаченный воздух висит:
чуть курчавей внизу, где канава,
чуть светлей наверху, где зенит.
У прохода в подзорную арку,
будто Рыбинск, молчит краевед
и подобно кухарке на фартук
убирает с ладоней цемент.
Замурован в чертеж землеройки
небосклон под вербальным огнем.
Скрупулезные полупостройки
околеют окольным путем.
По очкам неудача с позором
поучительней, чем чемодан,
чтоб носильщики за фантазером
потащили вдоль моря фонтан.

 

* * *

По силуэту утонченному
с очаровательным лицом
я сублимирую по-черному
в районе под Череповцом.
А ты летишь в латинском танце и
флиртуешь с клубною гурьбой.
Я представляю нуль дистанции
между партнером и тобой.
От пяток светишься до темени
салютом чувственным... Смотри,
разлуку выдумали демоны,
а это — те еще хмыри.
Они в коктейль вина и музыки
такой добавили дымок,
что женщины снимают трусики
и тело бреют возле ног.
Чтоб между полными бокалами
от возбуждения лакун
дрожал тактильными сигналами
малиновый рахат-лукум.