Вернуться на предыдущую страницу

       Архив

No. 2 — 3, 2001

   

Проза

 

Лайла АРСАНОВА (Владимир)

 

ПИСЬМА ЛЕО

Письмо первое

Я плачу снегом. Никого не пощадила злая осень. Я боюсь думать о времени. Я хочу думать о капле, изучающей судьбу своей страны. Черно-белые советы. Ублюдки всея Земли. Первое ополчение тошноты. Кольцо желудка, полусожженное. Где же вы теперь, друзья-однополчане? В голове — кипящий котел с человеческими телами, телеги мыслей. Моя восточная часть смотрит на тебя — чудовищное испарение, называемое ветром. Меня уличили в желтых листьях. Учитывая свое отчество, я решила отдать им половину пирога с косноязычной прослойкой. Правильно ли я поступила? Обязательно ответь мне. Не могу не говорить и не растягивать в уме каждую секунду и прочее время. Утром видела сон, но пришли люди с клювами и начали резать мне ребра — я согласилась быть их царем. Как только дойдет до послушания, сошлюсь на все болезни Киплинга, на все балеты Римского-Корсакова, пошлю все на ... и приеду к тебе в Кусково. И будем жить затылок в затылок. И на ... эту бумажную прессу. Я тут из твоего запаха устроила парк, веселье. Дело дошло до фейерверков и крови, я дошла до ближайшего подоконника, перевернула все разноцветные надписи на магазине и пошла на попятную. Приезжай, Лео, пока у меня есть сыр и пока я тебя люблю. Трудно быть человеком среди птиц, и корона срослась с моей кожей. Я уж было... Да и ты уж было! У меня не заканчиваются мысли о крестьянских движениях на карте и своем детстве. А помнишь, как я любила оловянных красавиц и была за это пострижена? Теперь я плюю в желтый рукомойник и сплю с пищей. Я не понята, не раскрыта, я каждый вечер хожу с табуреткой на вокзал предостеречь дым в случае появления поезда из К. Приезжай, Лео? Стоит опасаться этой осени и жить с ногами наружу.

Пью за тебя. Бросаю в тебя кусок своего очарования,
Целую целым поцелуем.
10.10. 2005 г.

Р.S. Не пиши мне.

 

Письмо второе

Ты еще живешь, Лео? Я никак не могу добраться до вершин твоего сознания. Мне нет дела ни до поры, ни до времени. Хочется сразу, неистово, как пьяный из-за угла, как морщины в зеркале!!! Девять — один — один!!! Правой рукой махну — смех неистовый, ростом по мою щиколотку, левой махну — вылезают болячки на горле ошейником, напоминая о потенциальном рабстве, белокаменном братстве, треугольном забвении моря. Хочется слазить в пизду моря. Я ошеломляюще охамела? Нет. Дата. Подпись. Транскрипция. Я молчу твоим именем. Я ненавижу тебя до звезд, до завтрака, начиная с монгольского нашествия. Кстати, прочитала тут по твоему совету Л.Л. Арсанову. Ей не хватает самоубийства. Мне надоело писать буквами. Кстати, ты еще слышишь свое эхо? Ты еще ищешь свое одиночество? Цепкое блядство. Цепное Длядство... У меня все болит до цыпочек. Где ты? Прости меня за произношение, за крохотные слезы, за кровоточив... полупрожитые эмоции и Эдипов комплекс. Остро. Умно. Я ем слепых морских крабов и внутри, наверное, вся фиолетовая. Ты врешь про свою сексуальную меланхолию. Как из стакана, как из сыворотки, как ниже этажом, все впустую! От смеха сводит ноги, снег сводит с ума! Я действительно вижу море на - до - е -ло - е. До ре ми фа соль, АЕЕГД, Кезуит из Тиузеи... красное-красное!.. В жопу все. Сумерки с твоим голосом, парапеты, эшафоты, контрацепцию, мелкий шрифт, масляные пятна, парафин и все черновики, все-все! Как я живу? Четыре часа в день разгадываю отпечатки твоих пальцев, рисую карты движений твоего тела. Все остальное время черчу на песке птичьи следы, чтобы хоть немного прийти в себя. Птицы разучились ходить.

Ненавижу тебя, Лео.
Не прощу за себя.
11.10.2005 г. Птичье Гнездо.

Р.S. Не пиши мне.

 

Письмо третье

Ты еще лжешб, Лео? Я нашла к тебе семантический подход из своих крыльев, наступит смерть прозы, я выйду наружу и поставлю точку. А пока трясусь, как двоеточие, боюсь, как бесплодие. Птицы начали заикаться и картавить. Что же будет, когда ты доберешься досюда? Я не знаю, как мне поступить и чем мне поступиться. Выкачай кровь из моего желудка и выдави мне вены. Железная клетчатка по всему телу, судя по всему... моему безобразию, моему искусству. Лео, зайди за Солнце. Ко мне подбираются летучие мыши. Идет война за мои волосы. Стрелочкой вверх, капюшоном за голову, километром воочию. Нарочито, Безмышечно. Знай: я опять разбиваю твой последний хрустящий портрет, где каждая личинка...

Наверное, прощай, Лео.
12.10.2005 г.    

Р.S. Не пиши мне.

 

Письмо четвертое.

Эти птицы рвутся, рвутся в ко мне. Я уже совсем боюсь их. Скажи, не кратковременен ли мой страх? не затхло ли мое отчаяние? Они искусали мне пальцы, когда я пыталась поговорить с ними. Они уже достают до моего балкона. Пришлось закрыть балкон. Дыры от клювов в стенах. Никак не избавиться. Пришлось повторить стены. Едва помещаюсь с переплетением ног, едва перемешаюсь к тебе письмами — их уносит море (хорошо, что ты еще на маяке). Едва перемежаюсь сольными партиями — голос отвык от потребителя. На этом участке море теряет энергию — скоро умру без электричества, птицы останутся без царя. Представляешь, птицы — без царя?! Приезжай, Лео. Я напишу тебе их имена и привычки... Боже! Вторые стены отступили. Им же больно! Я не хотела этого, Лео! Треск клювов, брызги багровой крови, перья-стрелы. Как жутко ломаются их клювы — они сгибаются в дугу, птицу в это время рвет или она испражняется, сужаются ее глаза, и вот она, вся обмотанная своими кишками, терпит последний удар — К-к-кх- х-ххх.. — трескается ее клюв. Йа-а-а-а-а!!!...
Да, как хорошо, что ты жива.
Мои письма?
Ничего об этом не знаю.
Тебя не было на маяке?
Ты сошла с ума.
Я была царицей птиц.
Они хотели убить тебя. Я тебя спас...
Ты? Это ты?!!
Это они хотели спасти меня от... Но не смогли.
Я сама спасу себя.
Примите меня, море и небо.

13.10.2005 г.