Вернуться на предыдущую страницу

No. 2 (43), 2015

   

Переводы


Гагик САРОЯН

ОГОНЬ ОГНЯ
 
1. Пастырь-Бык

Одинокий отчужденный собор на берегу бычьих закатов…
Бесконечно горестно он глядит в небо.
Словно жемчуг печали в пашнях сливового цвета
этот сиротливый бычий храм…
И дома, что выросли на дорогах наших сердец
качаются на волнах разбитых иллюзий.
Словно цепями — жемчугом печали
окружает зреющую прозрачность снов
сиротливый Пастырь-Бык.
И хранит свою тайну,
и бережет мой дом до рассвета,
до берегов стойких огней.

Помните Море всех морей,
Огонь всех огней,
Дом всех домов?
Или иссякло в вас чувство
Вселенского?



2. Море морей

Еще омывается море,
шепот сиротства
рубином падает
в кувшин, полный слез.
Еще не вызрел в садах виноград
и мужчины смазывают, точно оружие,
сиротством своим тело войны,
а женщины сохнут в своих давильнях.

Наши грани за памятью морей,
где Отец-Бык счищает кинжалом
            клеск сиротства с сирых.
            Наши князья сгорели в храмах,
и книги о них погребены
под мертвенно-синим ознобом земли.
Навеки сторожат они утробу земли,
чтобы не высохли все моря.

Пастырь-Бык отринет тысячелетие засухи,
когда острыми копьями
наших жил, наших вен
мы начертим молитву мечты.

Он послал гонцов в бесконечные времена,
где память наша преступает грань,
наполняя вновь, омывая Море морей.



3. Огонь огня

Из уст, очищенных огнем,
рождается Молоко свободы.
Священный Бык разжигает купание зари.
Кто идет навстречу ее гонцам,
Посвящает себя огню, закаляясь.
Хаотичны и продажны времена.
Трепетные сердца покидают огонь —
родину огней.
В нескончаемых битвах,
в черных плащах вестников смерти
голосят они венозную песнь земли.
Этот лунный вой стоит преградой
на пути того, кто свершает обряд.
Священный Бык зажигает путь звезды.

Он знает дев, что колышут молоко водопадов,
Тех обагренных кровью юнцов, что заключены в хачкарах,
Тех младенцев, что остались навеки в каменных крестах,
Так и не отделившись от чрева.
Вот поднимается
Вот поднимается
Вот поднимается в священном ужасе
Пастырь-Бык

И встает на стражу.
Своими губами сторожит
Молоко свободы —
Огонь огня.



4. Дом всех домов

           и если есть еще пути,
значит, есть дома на их каменистых берегах,
значит, точно Отец-Бык дарит умение видеть,
как в открытых желанных окнах
дремлют в сосудах сны,
дремлют сомнения
            в кувшинах, свисающих со стен.
дремлют смерти моих родных
            в поленнице с сырыми дровами,
спят недуги мои и болезни,
дремлет Дом в пустых стенах.

            И если есть еще дороги,
значит, есть утерянные песни
с мелодией осиротевшей души,
значит, есть солдаты в ссылках,
что тоскуют по оружию,
спрятанному в соленой земле.
Есть девушки, запертые в свою невинность,
примирившиеся, что не родились
их сыновья:
                       не погибли.

            Итак, смотрите, значит, есть дома,
куда я не дошел,
и не мог встретить идущих ко мне,
и проводить уходящих.

            И если есть еще такие пути,
значит ведут они мое сердце
среди осиротевших домов
                       к всеобщему
                       Отчему
                       Дому