In memoriamАнатолий ДОМАШЁВ
ВСПОМИНАЯ ЭДИКА ШНЕЙДЕРМАНА
На заре шестидесятых
жил он умник и эстет, среди нас, отдельно взятых, на него похожих нет. Ранним утром он вдоль улиц шел, пока весь город спал, все ночные поцелуи с тротуара собирал. «Для чего?» — коль спросят строго, — не скажу — не знаю сам. Поцелуи в его строках за него ответят вам. В симфоническом оркестре флейта-девочка росла, по регистру, по реестру с голосочком, как игла. Саксофоны и кларнеты порешили как-то раз научить ее «квартетом» танцевать и петь под джаз. Эту флейту из оркестра чтобы джаз не обижал, он повсюду, повсеместно как живую обожал и от джаза защищал. Жизнь прошла. И канул в Лету на Святой Земле поэт... Я хотел «поэзой» этой оживить его портрет и напомнить мысль Буковской — редкий дар ему был дан: как Бурлюк для Маяковского, был Рубцову — Шнейдерман. 9 августа 2015
Дивенская |