Вернуться на предыдущую страницу

No. 1 (40), 2014

   

Книжная полка


Дарья Ильгова, «Снимки»
М.: «Вест-Консалтинг», 2013
Дарья Ильгова, «Молчание»
М.: «Вест-Консалтинг», 2013

Передо мной две книги Дарьи Ильговой: «Снимки» и «Молчание». Обе вышли в 2013 году традиционным для наших дней тиражом в несколько сотен экземпляров. Но поэзия не раритет — стихи.ру, некогда провозгласившие экологические цели (долой книги, сохраним лес! — впрочем, и они не отказались заработать на самолюбии графоманов, основав несколько печатных серий), собрали под свои «крылья» сотни тысяч с позволения сказать пишущих. Книга раритет, если книга — как произведение.
И в этом аспекте ильговский «дуэт» производит приятное впечатление. Во времена оны, когда писали: «книгу приятно взять в руки», подразумевали, что-де внутри — пустышка. Сейчас это — не более чем анахронизм. Книга поэзии — не товар, но: подарок. И, в отличие от многих отрецензированных книг, издания Дарьи Ильговой останутся на моей полке.
«Снимки» выполнены в антураже разлада. Что же это за снимки такие, если цветовая гамма серо-черная, сиречь мрачная, фотографии, сопровождающие каждый текст, тоже не прибавляют в оптимизме? Атмосфера нагнетается.
А в стихах — нотка публичности. Во всяком случае, это не те слова, что прячешь под подушку, охраняя блуждающую и мифическую душу.

Я боюсь болезней. Бесплодия или рака.
Что слова мои когда-нибудь будут признаны браком.
Что была голова горяча, а со временем охладела.
Я боюсь нищеты, одиночества, равнодушия,
Что не руки мои, а мысли меня задушат,
И агонии этой не будет вовек предела.

В ритме, в плетении строк/строф только ли мне слышатся отголоски Верочки (той-что-не-принято-называть-вслух), текстов «НС» и «Сургановой»? Площадная поэзия, душа на распашку, если что болит — нате, на первый план, аверсом по реверсу! Это не тот случай, о котором Елена Исаева говорила, мол, выпростайте себя из-под капустных листьев, где вы-то?! А вот где!

И борюсь, и молюсь тщетно.
Вместо хлеба мне — горсть щебня.
Я слабак. Я люблю ущербных —
И так издревле повелось.
Каждый близкий и светлый. Брат мой,
Позови меня в путь обратный.
Я устала латать заплаты.
Мне полгода здесь не спалось.

Инфантилизм в простословии. Но коли дошли до цитат, грех не обратить внимания на автора предисловия, Геннадия Красникова. Он пишет про обещание взросления, преодоление эгоцентризма, «выход из замкнутого круга милого Я» (а площадность — именно о Я!) — что подтверждает и наши слова. Но и — про обаяние текстов через иронию, владение формой (добавлю, что и рифмой, нарочитой, на которую обращаешь внимание).

Катя быстро хочет найти ключи на дне сумки, но
не слушается рука. Катя конфетой приглушает
запах спирта и табака, думает: «Господи,
боже мой! Fucking shit! Ну, за что мне это? И
так голова трещит…» Катя дает в дверь два
коротких звонка.

Это уже скорее из А4, как называют метод в сетературе (мне, добавлю, приведенный фрагмент в поэтическом плане не видится состоятельным), и разбивка (скопированная из книги) скорее вызвана ограничением длины строк; впрочем, сегментирование на строфы позволяет усомниться в этом — некое подобие архитектоники наличествует.
Еще из Красникова: «Пока что поэзию Дарьи Ильговой можно назвать самоцитатной, автоцитатной, закавыченной в рамки одного стихотворения, одной книги…»
Полагаю, выражение «рамки одной книги» больше относится к «Молчанию» (светлой — в первую очередь, по гамме), которая мне кажется несколько слабее «Снимков», хотя бы по тривиальности тем — она больше напоминает дневник.
Завершая разговор о «Снимках», приведу еще одну цитату:

…Мои близкие люди — маленькие вожди
Моей «правильной» жизни. Я редко бываю рядом
И прошу каждого: «Прости, но сейчас так надо.
Жди меня. Жди меня. Жди».

Автору свойственны эпифорные повторы (например, конструкция «как это можно забыть»), укороченные строки, мини-предложения (ограниченные подлежащим и сказуемым), часто неполные, предикаты («жди», «Ася спит», «звонко поет», «и рассмеемся» и др.). В этом проявляется авторская интонация.
Вторая книга, о которой мы уже начали разговор, утверждает меня во мнении, что при определенном базисе элементов идиостиля, Дарья Ильгова пока не говорит своими словами, но: общими, потому и тексты, повествующие о частном, выглядят порой как транслирующие о широко известном (как не вспомнить статью Вероники Долиной, адресованную молодым стихотворцам!).
Вторая книга за год грешна именно тем, чем часто грешит многокнижие — самые удачные тексты помещены в «Снимках». Но у «Молчания» есть «конкурентное преимущество» — симбиоз текста и рисунка. Полагаю, Анастасия Морева, художник книги, может в полной мере называться соавтором — некоторые иллюстрации высокопрофессиональны и — великолепны. Книга становится не сборником стихов, а произведением.
В текстах, помимо означенных дневниковых банальностей («Так кончается время сомнений и рвется нить…», «Вот он, момент невозврата, момент, когда/ наедине с собой»), присутствуют и любопытные тексты; некоторые строки/образы просятся в цитатник («Я проехала этот год до конечной зайцем», «Мест для парковки в моем сердце/ Больше, чем там машин» — «там» очевидная втычка, «Я обрастаю людьми, для которых «мы с вами/ Поиграем сейчас во властителя и пажа»./ И я рада, что мне есть, куда убежать./ Хотя бы мысленно», «Этот луг и река, эти полусухие травы,/ Этот светлый, немой, нечеловечий мир./ Кто решил вдруг за нас с тобою, что мы не в праве/ Появиться на свет и умереть детьми?» — в этих строках мне видится настоящая, чистая, стереоскопичная поэзия, а примеры не трудно множить!).

Как мы стареем, мама, как мир мельчает.
Как я была наивна, не замечала,
Даже дорога к дому, что изначально
Длилась полжизни, теперь занимает миг.

Метаморфозы языка видны. В «Молчании» (которое чаще следствие одинокости) язык более «традиционный», «серебряновековой», тогда как «Снимки» не чужды стадионности, англицизмов, современности, то есть — своего времени. И, выбирая между первым и вторым, останавливаюсь на стороне второго. Полагаю, автору будут удаваться верлибры. В рассматриваемых книгах есть их зачатки. Но — все вызревает в положенный срок.

Владимир КОРКУНОВ